Настали долгожданные выходные и я вновь переселился в деревню Spino d'Adda. Утром после завтрака я, не спросив разрешения, оседлал велосипед Сильвии и был таков.

Очень интересные ощущения: под Тобой нечто привычное, как бы само собой разумеющееся (не считая, правда, отсутствия системы "задних тормозов" - педали просто прокручиваются назад и все, а тормозить приходится ручным), а вокруг - совершенно незнакомые пейзажи, раньше не стыковавшиеся с велосипедными прогулками.

Тряхнув головой, я восстановил баланс ощущений и решил поехать "куда глаза глядят". А глядели они у меня в сторону живописных зеленых полей, между которыми вились узкие дороги. По ним я и решил начать свое путешествие - романтики захотелось. Забегая вперед, скажу, что романтики я в этот раз огреб сполна...

К моему удивлению, дороги оказались не асфальтированными, а грунтовыми со щебенкой. Ехать было весело - велосипед периодически заносило то вправо, то влево, иногда он взбрыкивал одним из колес и тогда щебень летел от меня во все стороны как брызги шампанского.

После нескольких минут такого пути передо мной выросла ферма, которая видна из окна моей комнаты. Честно говоря, издали она выглядела поопрятнее. Дорога издевательски проходила как раз между двумя не то коровниками, не то свинарниками. Мне бы и в голову не пришло задуматься на эту тему, если бы посреди дороги не возвышалось какое-то непонятное механическое сельскохозяйственное сооружение, напоминающее сеялку, молотилку и снегоуборочную машину одновременно. Сооружение было таких внушительных размеров, что объехать его даже на двух колесах не представлялось возможным - возникал прямой риск запутаться в свисающих с боков непонятных приспособлениях. Тут я вспомнил, что в России коровники (или как их там? хлев? или хлев это у свиней?) являются в некотором роде сквозными постройками. Эта мысль надоумила меня проехать через один из коровников. Но лучше бы это был свинарник!..

Только я подошел к основным воротам, как они открылись и ко мне навстречу с мычанием устремилось огромное стадо разнокалиберных коров с прикрепленными к ушам желтыми жетонами, на которых были выбиты номера и клички. От неожиданности я остановился как вкопанный. Оказывается, всю эту говядину в этот момент куда-то перегоняли, надеюсь, что не на бойню.

Коровы меня явно презирали - шли они степенно, нагло обтирая меня боками и изредка поглядывая темными глазами в мою сторону. Почему-то особенно запомнилась ехидного вида коровенка с кличкой Claudia в правом ухе и номером 74 в левом.

Работник фермы, отвечающий, по всей видимости, за их перегон, напротив, рассматривал меня с живым любопытством - наверное раздумывая что я буду делать дальше. Меня этот вопрос тоже занимал, тем более, что стадо внезапно остановилось. Надо сказать, что амбре от итальянских коров не меньше, чем от наших бур нок. Я понял, что если минут через пять не покину их общество, то буду вонять не меньше. Крикнув работнику фермы: "Чего вылупился, козел!", я, используя велосипед как таран, стал прокладывать себе дорогу. Переднее колесо и мои покрикивания на Великом и Могучем типа "А ну пошла!" делали свое дело. Для пущей убедительности я пустил в ход еще и велосипедный звонок, от чего коровы стали странно на меня коситься, но расступались не возражая.

Таким образом, я, наконец, выбрался из коровьего лабиринта. Ко мне подошел работник фермы и сказал: "Простите, Вы, кажется, спрашивали про козью ферму? Она, к сожалению, не здесь, а чуть правее вон по той дороге - я бы Вас с удовольствием проводил, но, к сожалению, не могу бросить стадо, потому, что...". Я ошалело глядел на него и до меня постепенно начал доходить смысл сказанного: дело в том, что слово "козел" (il caprone) используется в итальянском языке либо в прямом животноводческо-сельскохозяйственном смысле, либо в контексте "козел отпущения", но ни в том ни в другом случае не вызывая никаких рогатых ассоциаций (для этой цели существует слово "il cornuto"). Еле сдержав приступ истерического смеха, я от души поблагодарил парня, клятвенно заверив, что до козлов и их фермы непременно доберусь сам. Он еще раз показал направление и, забыв обо мне, занялся своими коровами.

Тем временем к нам приблизился большой лохматый кобель и стал самозабвенно меня обнюхивать. Судя по выражению его морды, мой запах мало напоминал человеческий. Поскольку корову я напоминал еще меньше, то пес явно был озадачен. Фамильярно потрепав его по загривку и сказав, почему-то, по польски: "У, псякряв!", я взгромоздился на велосипед и поехал дальше.

Моя футболка, шорты, кажется даже сам велосипед источали невообразимую вонь. У меня был богатый выбор - вернуться домой, закинуть барахло в стиральную машину, а самому залезть в ванну, или же сначала "проветриться" на большой скорости и уже после этого заняться стиркой и водными процедурами. Поразмыслив, я выбрал второй вариант - все-таки, вернусь домой не таким вонючим.

Для увеличения скорости велосипеда, я выбрал небольшой пригорок, с которого решил съехать вниз. Велосипед, набирая скорость, уже покатился по склону, когда я заметил, что сходящая с него тропинка упирается в небольшую канаву. Забыв, что задний тормоз "номинально отсутствует", я резко крутанул педали назад, от чего мои ноги, не ощутив ожидаемого сопротивления, лихо раскинулись в разные стороны, как в па-де-де из "Щелкунчика", а я, потеряв равновесие, со звоном грохнулся у подножия холма.

Минут пятнадцать у меня ушло на то, чтобы привести в порядок покосившийся руль и свернутую на бок фару, которая, каким-то чудом, не разбилась. Благодарение небу, что я не успел доехать до канавы , а загремел раньше - в противном случае потери были бы куда более значительными. Подъезжая к дому я увидел, что Сузанна и Сильвия поджидают меня в классической позе - руки в боки. Оказывается, все это время они стояли на балконе и наблюдали за моими странными действиями. Первой вступила Сильвия: "Нет, я так и знала, что его понесет на ферму! Чего Ты там забыл? Коров, что ли никогда не видел? А?!". При этом она весьма характерно жестикулировала, а я в очередной раз возблагодарил Бога, что у меня жена не итальянка. Сузанна повела себя более гуманно: "У Тебя что-нибудь болит?". Подумав, я мрачно констатировал, что у меня болит все.

Уже после ванны, под утробное ворчание стиральной машины, Сильвия массировала мне ушибленную спину, Сузанна накрывала на стол, а я в красках рассказывал им как все произошло. Они от души смеялись, прося пересказать лишний раз тот или иной эпизод. Под конец Сузанна спросила: "А все-таки, зачем Тебе понадобилась козья ферма?".